Любовь

Секс в кино: для чего он нужен, и как фильмы с пометкой 18+ стали нормой

kinopoisk.ru
996Просмотры

Все началось в 1933-м в Европе. На экраны вышел чехословацкий фильм с многообещающим названием «Экстаз» Густава Махаты. Героиня Хеди Кислер (после фильма она удачно перебралась в Голливуд, где сменила имя на Хеди Ламарр) выходит замуж за старого толстосума, но сердце отдает молодому красавцу рабочему. Расхожая история так бы и осталась одной из тысячи, не решись режиссер на страстную сцену в начале фильма. Даром что самое пикантное осталось за кадром­ — камера поймала обнаженную актрису и ее лицо во время оргазма. «Экстаз» тут же предали анафеме — картину осудил сама папа римский Пий XI. Это раз.

Кадр из фильма «9 1/2 недель» / kinopoisk.ru

США до подобной откровенности было далеко: в 1930-м там приняли «кодекс Хейса» — свод жестких ограничений при создании фильмов. Режиссеры были обязаны «всячески поддерживать институт брака и семейные ценности» и избегать любых намеков на то, что «низменные формы половых отношений являются приемлемыми». Продолжительные поцелуи, объятия, непристойные позы — все это возбранялось. Толстую стену цензуры только в 1967-м пробил Майк Николс с фильмом «Выпускник», где Энн Бэнкрофт в роли взрослой фам фаталь (рэперы окрестили бы ее ­милфой) соблазняет едва оперившегося героя Дастина Хоффмана. Это два.

Кадр из фильма «Выпускник» / kinopoisk.ru

А затем наступил 1976 год, и эротические кино­победы европейцев и американцев одним ударом катаны перерубил японский авангардист Нагиса Осима. В основу его «Империи чувств» легло резонансное дело нимфоманки Сады Абэ: во время секса девушка задушила любовника, отрезала ему гениталии и носила их в сумочке как трофей, пока ее не задержала полиция. Японская страсть потрясла Каннский фестиваль: фильм был моментально провозглашен «самым великим в жанре эротики» и… запрещен в Европе и США. Это три.

Все, дорога для «9 ½ недель» Эдриана Лайна и «Любви» Гаспара Ноэ была проложена.

Кадр из фильма «Любовь»

В СССР роль «Империи чувств» в 1988-м сыграла «Маленькая Вера» Василия Пичула, и за прошедшие 30 лет наши актеры, кажется, окончательно освоили искусство секса перед камерой. Режиссер Борис Хлебников уверен, что переступить через себя им во многом помогла (сейчас будет неожиданно) «Игра престолов». Культовый сериал показал всем даже не как надо, а как можно. «Поначалу «Игра» была хроникой бесславного секса, — соглашается с режиссером кинокритик Егор Москвитин. — Но сериал эволюционировал вместе с обществом. Героини перестали быть объектом насилия, став субъектом любви, — это заметно по сюжетным линиям Дейенерис­, Серсеи и Арьи. Еще одно проявление гуманизма — в том, что сериал показывает зрителю секс в самых разных проявлениях. Отныне­ любовью могут заниматься не только физически безупреч­ные мужчины и женщины, но и, например, кастрированный воин-раб».

Кадр из сериала «Игра престолов»
Кадр из сериала «Игра престолов»

К слову, зарубежные актеры при съемках ­эротических эпизодов защищены приложением к контракту, в котором покадрово прописаны их действия, обозначены договоренности с режиссером, условия на площадке и ­запрет на использование отснятых сцен в ­промо. «У ­девяноста девяти процентов российских ­актеров подобных приложений к контракту нет, — пожимает плечами актер Александр Кузнецов, сыгравший в недавних «Содержанках» ­Константина Богомолова и «Кислоте» ­Александра ­Горчилина (и фильм, и сериал в особенности — конечно же, про секс). — А режиссеры на площадке ведут себя по-разному. Саша­ Горчилин — мой кореш, поэтому работали более рок-н-ролльно: он просто орал в рацию: «Давай, укуси ее!» ­Почти ­импровизация. Саша на чувственном уровне знал, что должно получиться, а вот механических задач не было. Богомолов — человек другого склада, очень точный, математически выверенный. Он давал до миллиметра точные мизансцены. Сам ложился и показывал, в какой позе — это, в какой ­позе — то».

Кадр из сериала «Содержанки» / kinopoisk.ru

Если вы до сих пор считаете, что «у них» умеют снимать секс лучше, чем «у нас», то лучше пересмотрите «Аритмию» того же Хлебникова и избавьтесь от предрассудков. Если отличие и есть, то лишь одно: в отечественном мейнстримовом кино не может быть однополого секса. «Все попытки расширить представления о допустимом так и остаются на фестивалях, — говорит критик Егор Москвитин. — Даже сцена группового секса в «Кислоте» сделана так, чтобы услаждать глаз, а не провоцировать на размышления. Забавно, что когда дебют Александра Горчилина привезли на Берлинале, критики увидели в нем тему подав­ленной обществом любви двух мужчин — а вот российский зритель этого не заметил».

Кадр из сериала «Содержанки»

Секс в зарубежном кино давно решает драматургические задачи. Наши режиссеры тоже стараются, как сказал Илья Найшуллер в одном из интервью, «не просто раздеть актрису». Например, Богомолов в «Содержанках» показал нам большую проблему «высшего» общества, в котором все вывернуто наизнанку, а секс (как и власть) давно стал товаром и уже никем не используется по прямому назначению. И если при просмотре сериала вы задумывались: «Зачем это показывать? Красиво, но бессмысленно», значит, режиссер сообщил вам ровно то, что хотел: да, красиво, да, бессмысленно. И, значит, российский кинематограф медленно, но верно приближается к тому уровню, когда постельные сцены становятся двигателем не только ­рейтинга, но и сюжета.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ